12 глава Размышлений Марка Аврелия (современный перевод)
Этот перевод родился из личного опыта. Когда я впервые познакомился с «Размышлениями» Марка Аврелия на английском языке, я был покорён ясностью его слога и бездонной глубиной мысли. Но когда я обратился к существующим русским переводам, то столкнулся со стеной архаичного языка, напоминающего синодальный перевод Библии. Устаревшие слова и фразы мешали прямому восприятию.
Мне всегда казалось, что мудрость Аврелия должна звучать чисто и современно, а не как академический или религиозный текст. Переводить с древнегреческого очень долго (я его не знаю), и это было бы углублением в филологические дебри, напоминающие библейскую герменевтику. Вместо этого я сделал то, о чем давно думал: перевел свою любимую, двенадцатую главу, с современного английского, стараясь найти для каждой мысли живой и точный эквивалент в современном русском языке. Это не академический перевод, а художественный. Это скорее попытка воссоздать тот самый диалог с философом, который когда-то так меня увлек.
Всё, чего ты пытаешься достичь сложными путями, ты мог бы иметь прямо сейчас, в этот самый миг. Стоит тебе лишь перестать саботировать собственные усилия. Стоит тебе лишь отпустить прошлое, доверить будущее Провидению и направить настоящее к благоговению и справедливости.
- Благоговение: чтобы ты с миром принимал то, что тебе дано. Природа предназначила это для тебя, а тебя — для этого.
- Справедливость: чтобы ты говорил правду прямо и честно, и поступал так, как должен — и как того заслуживают другие.
Не позволяй ничему сбить тебя с пути: ни дурным поступкам других, ни твоему неверному восприятию, ни тому, «что скажут люди», ни ощущениям твоего тела, твоей физической оболочки (пусть та часть, что их испытывает, сама о них и заботится). И если, когда придет время уходить, ты отбросишь всё, кроме своего разума и божественного начала в себе... если ты боишься не самой смерти, а того, что так и не начнешь жить по-настоящему... тогда ты будешь достоин мира, который тебя создал. Больше не чужой в родной земле. Больше не шокирован повседневными событиями — словно это невиданные аномалии. Больше не во власти того или этого.
Бог видит наши души освобожденными от телесных оболочек, очищенными от всего наносного, от всей грязи. Своим разумом он воспринимает лишь то, что изошло из него самого и было в них вложено. Если ты научишься делать то же самое, то сможешь избежать множества страданий. Когда научишься видеть сквозь плоть, разве тебя будут волновать одежда, особняки, слава — вся эта бутафория и мишура?
Три твои составляющие: тело, дыхание, разум. Две из них даны тебе лишь на время; только на третью ты имеешь полное право. Если ты сможешь отделить себя — свой разум — от того, что делают и говорят другие; от того, что ты сам сказал или сделал; от страхов перед будущим; от всего, что навязывает тебе тело-вместилище и чувства внутри него; от всего, что приносит внешний круговорот хаоса, — так, чтобы твой разум, освобожденный от судьбы, обрел ясность и жил самостоятельно, — делая то, что правильно, принимая то, что случается, и говоря правду... Если ты сможешь отсечь от разума цепляющиеся за него впечатления, отсечь прошлое и будущее — сможешь сделать себя, как говорит Эмпедокл, «шаром, ликующим в своем совершенном покое», и сосредоточиться на проживании той жизни, которая возможна (то есть, настоящей)... тогда остаток своих дней ты сможешь провести в умиротворении. И в доброте. И в согласии с духом внутри тебя.
Это не перестает меня поражать: каждый из нас любит себя больше других, но при этом мнение других ценит выше собственного. Если бы нам явился бог — или хотя бы мудрец — и запретил нам утаивать мысли или думать о чем-то, немедленно не выкрикивая это вслух, мы бы и дня не продержались. Вот насколько мы ценим чужое мнение — в ущерб своему.
Как так вышло, что боги, устроив всё с таким искусством и заботой о нашем благе, почему-то упустили одну вещь: что некоторые люди — лучшие из людей, соратники самих богов, те, кто своей праведностью и добрыми делами приблизился к божественному, — что эти люди после смерти должны исчезнуть навсегда? Раствориться без следа. Так вот, если допустить, что это правда, можешь быть уверен: будь это правильнее, они устроили бы всё иначе. Если бы это было верным решением, они бы так и сделали, и если бы это было в порядке вещей, сама природа бы этого потребовала. А раз они этого не сделали — если это так — значит, так было не нужно. Ведь ты и сам понимаешь, что задавать такой вопрос — значит сомневаться в справедливости богов. А с чего бы ты вообще заговорил о справедливости, если бы боги не были справедливы по своей сути, причём абсолютно? А раз так, то как они могли, создавая мир, по недосмотру допустить нечто настолько несправедливое и нелогичное?
Тренируйся даже в том, что кажется невозможным. Левая рука почти ни на что не годна из-за отсутствия тренировки. Но поводьями она управляет лучше правой. Всё дело в практике.
В каком состоянии будут душа и тело, когда смерть придет за нами. Краткость жизни. Бескрайность времени до и после. Хрупкость всего материального.
Видеть суть вещей. Истинный мотив поступков. Боль. Удовольствие. Смерть. Слава. Кто на самом деле виноват в нашем беспокойстве. Что никто извне нам не мешает. Что всё зависит от восприятия.
Ученик должен быть как боксер, а не фехтовальщик. Оружие фехтовальщика можно поднять и отложить. Оружие боксера — часть его самого. Ему достаточно лишь сжать кулак.
Видеть вещи такими, как они есть. Их суть, причину и цель.
Свобода делать лишь то, чего хочет Бог, и принимать всё, что Он посылает.
11а. Из чего это состоит.
Некого винить. Боги не совершают зла, ни намеренно, ни случайно. Люди тоже не делают зла намеренно. Винить некого.
Как глупы те, кто удивляется происходящему. Словно путники, изумленные обычаями чужой страны.
Неотвратимая судьба и незыблемый порядок. Или милосердное Провидение. Или же хаос — случайный и неуправляемый. Если это незыблемый порядок, зачем сопротивляться? Если это Провидение, которое можно умилостивить, старайся быть достойным божественной помощи. Если это хаос и анархия, то радуйся, что в этом бушующем море у тебя есть разум-штурман. И если шторм тебя все же унесет, пусть он забирает плоть, дыхание и всё прочее, но не разум. Его унести невозможно.
Лампа горит, не теряя своего блеска, пока ее не погасят. Почему же в тебе истина, справедливость и самообладание гаснут так рано?
Когда тебе кажется, что кто-то поступил с тобой плохо: Во-первых, откуда мне это знать наверняка? А во-вторых, помни:
- он уже сам себе вынес приговор. (Это как самому себе выцарапать глаза).
- ожидать, что дурной человек не причинит вреда, — это как требовать, чтобы инжир не давал сока, младенцы не плакали, а лошади не ржали. Это требовать невозможного.
Что еще ему остается делать? Если тебя все еще злит это, то избавляйся от этого гнева.
Если это неправильно — не делай. Если это неправда — не говори.
Всегда смотри на саму вещь — на ее суть за внешней формой — и разбирай ее на составляющие:
- причина;
- материя;
- цель;
- срок существования.
Пора бы тебе понять, что в тебе есть нечто куда более могущественное и удивительное, чем те силы, что дергают за ниточки и заставляют тебя плясать, как марионетку. Что сейчас в моих мыслях? Страх? Зависть? Желание? Что-то в этом роде?
Ничего не предпринимать: i. наобум или бесцельно; ii. ни по какой причине, кроме общего блага.
Вскоре ты станешь никем и будешь нигде. Как и все, что ты видишь. Как и все, кто живет сейчас. Судьба всего — меняться, преображаться и исчезать. Чтобы могло родиться новое.
Все дело в восприятии. Оно в твоей власти. Ты можешь в любой момент отбросить неверное суждение, как корабль, обогнувший мыс. И тогда наступит безмятежность, полный штиль, тихая гавань.
Если действие прекращается в положенный срок, оно от этого не становится хуже. И тот, кто его совершал, — тоже. То же и с чередой действий, которую мы зовем «жизнью». Если она обрывается в положенный срок, в этом нет ничего плохого. И у того, чей путь подошел к концу, нет причин жаловаться. Время и срок устанавливает природа — иногда наша собственная (смерть в старости), а иногда природа в целом, чьи части, меняясь и перетекая друг в друга, постоянно обновляют мир и сохраняют его вечным. Все, что служит общему благу, не может быть дурным или неуместным. Конец жизни — это не зло, в этом нет ничего постыдного. (С чего нам стыдиться непроизвольного и безвредного события?) Это благо, предписанное мирозданием, способствующее ему и являющееся его частью. Так мы уподобляемся богам — следуя путем Бога и целям разума.
Три вещи, о которых нужно помнить всегда:
- Твои поступки: они не должны быть случайными или противоречащими тому, как поступила бы сама справедливость. Внешние события: они происходят либо случайно, либо по высшему замыслу. На случайность нельзя роптать. С Провидением нельзя спорить.
- Помни, чем является любая вещь: от семени до живого существа, от зарождения жизни до ее угасания. Откуда пришли ее части и куда они вернутся.
- И помни: если бы тебя внезапно подняли ввысь, откуда ты смог бы обозреть всю человеческую жизнь с ее многообразием, а заодно и миры вокруг, в небесах и за их пределами, — ты бы увидел, насколько все это тщетно. И сколько бы ты ни смотрел, все было бы тем же самым: те же формы жизни, та же краткость бытия. И стоит ли этим гордиться?
Отбрось свои неверные суждения, и ты будешь спасен. (Да и кто тебе мешает их отбросить?)
Злиться на что-то — значит забывать, что:
- Все, что происходит, — естественно.
- Ответственность за поступок — на другом человеке, а не на тебе.
- Все, что происходит сейчас, происходило всегда, будет происходить вечно и случается повсюду прямо в эту секунду. Именно так.
- Всех людей связывает друг с другом не кровь и не происхождение, а разум.
- Разум каждого отдельного человека есть Бог и исходит от Бога.
- Никому ничего не принадлежит по-настоястоящему. Дети, тело, сама жизнь — всё из одного источника.
- Всё зависит от твоего взгляда на вещи.
- Настоящий момент — это всё, что у нас есть, чтобы жить. Или чтобы потерять.
Мысленно перебери тех, кто когда-либо пылал неистовым гневом: самых знаменитых, самых несчастных, самых ненавидимых, каких угодно. А потом спроси: и где все это теперь? Дым, прах, легенда... а то и вовсе забвение... одержимость и гордыня. И как же мелки те вещи, которых мы так страстно желаем. И насколько мудрее было бы просто принимать данное, проявляя честность, самообладание и покорность богам, не устраивая из этого спектакля. Нет ничего невыносимее показного смирения.
Люди спрашивают: «Ты когда-нибудь видел богов, которым поклоняешься? Откуда ты знаешь, что они существуют?» Ответы:
- Достаточно посмотреть вокруг.
- Я и свою душу никогда не видел. Но я ее почитаю.
Точно так же я знаю, что боги существуют, и почитаю их — потому что вновь и вновь ощущал их могущество.
В чем спасение? В том, чтобы видеть истинную суть и предназначение каждой вещи. Делать только то, что правильно, говорить только то, что истинно, без утайки. Что же это, если не проживать жизнь на полную — раздавая добро одно за другим, как звенья в цепи, без единого разрыва.
Единство, а не множество:
- Солнечный свет — един, хоть и дробится стенами, горами и тысячами других преград.
- Материя — едина, хоть и разделена на тысячи различных форм.
- Жизнь — едина, хоть и распределена между тысячами разных существ со своими ограничениями.
- Разум — един, даже если кажется разделенным.
Другие составляющие — дыхание, материя — лишены осознания и связи друг с другом (но и их охватывает единство и сила притяжения). Один лишь разум целенаправленно стремится к родственному себе и неразрывно сливается с ним в общем поле сознания.
Чего ты на самом деле хочешь? Продолжать дышать? А может, чувствовать? желать? расти? перестать расти? говорить? думать? Что из этого списка действительно стоит того, чтобы за него цепляться? Но если ты можешь обойтись без всего этого, тогда просто следуй разуму и Богу. До самого конца. А ценить все прочее — и сокрушаться, что смерть нас этого лишает, — значит лишь создавать себе преграды.
Какая ничтожная доля бесконечности, бездны времени, выделена каждому из нас. И как мгновенно она растворяется в вечности. Какая ничтожная доля всеобщей материи и всеобщего духа. По какому крошечному клочку земли ты ползаешь. Помни обо всем этом и не считай важным ничего, кроме одного: делать то, чего требует твоя природа, и принимать то, что посылает тебе общая Природа.
Важно лишь то, как действует твой разум. Всё остальное либо в его власти, либо вне его контроля — лишь прах и дым.
Вот причина не придавать смерти значения: даже те, для кого существуют лишь боль и удовольствие, способны на такое пренебрежение.
Если единственное твое благо — это поступать правильно в нужный момент... Если не так уж важно, совершишь ли ты чуть больше или чуть меньше разумных поступков... Если не имеет значения, как долго ты будешь смотреть на этот мир... ...тогда смерть не должна тебя пугать.
Ты прожил жизнь как гражданин города. Пять лет или сто — какая разница? Перед его законами все равны. И что же страшного в том, что тебя высылают из города — не тиран и не продажный судья, а сама Природа, которая тебя сюда и пригласила? Это как если бы режиссер остановил спектакль и прогнал актера со сцены: — «Но я сыграл только три акта!..» Верно. Но жизнь — это пьеса из трех актов. Ее продолжительность определяет тот, кто сначала отвечал за твое появление, а теперь — за твой уход. Ни то, ни другое от тебя не зависело. Так что покинь сцену с достоинством — с тем же достоинством, с каким тебе позволили на нее войти.