Я выбираю книгу
На днях на паузе на работе разговаривали о приколах из интернета. Было громко и весело. Я чувствовал себя не просто вырванным из контекста, потому что, во-первых, всплывали преимущественно шутки из немецкого интернета, во-вторых, мой набор мемов последний раз актуализировался где-то в 2020 году. В какой-то момент я сказал, что не пользуюсь социальными сетями и читаю книги. Отловил тихие непонимающие взгляды.
А я удивлялся им.
В этой малой выборке молодых людей никто не читает, не берет в руки книги для удовольствия. И дело не только в книгах. Фильмы тоже начинают казаться слишком длинными. Мы скатились к коротким форматам: клипы, сторисы, нарезки, трейлеры, тиктоки. Даже музыка стала шортсами — 10 секунд вместо целый песни — свайпай дальше. Контент, чтобы поглотить за секунды. Нет времени, чтобы думать. Не надо времени, чтобы думать.
Пятнадцать лет назад художественная литература, особенно некоторые романы, делала со мной нечто совершенно особенное. «Братья Карамазовы», «Жан Кристоф», «1984», «Хіба ревуть воли, як ясла повні?». Многую мировую классическую литературу люди сейчас не видели, не чувствовали, не любили. Они не наблюдали за тем, что происходило внутри, когда они жили с персонажами, не видели мир их глазами. В одной это была женщина, в другой — больной, в третьей — преступник. Читая, мы не осуждали за секунду, мы продолжали сидеть с их историями. Пытались понять. Вообразить. Почувствовать. Прожить. Больше не происходит ничего тонкого между читателем и книгой.
Потому что так мало читают.
Мы больше не примеряем сотни перспектив, словно разные пары очков. С каждой новой перспективой мы становились чуть более способными видеть мир с чужой точки зрения. Возможно, отчасти поэтому общество так поляризовалось, воспитанное на 10-секундных роликах.
Я сейчас изредка читаю художественную литературу. Это в основном философия, теология, психология. Но я часто замечаю, что христиане, осуждающие Коран, не читали его. А мусульмане не читали Библию. Многие не прочли до конца даже собственную священную книгу.
Для меня книги — настоящее образование. Без уроков и без экзаменов, а с чем-то более глубоким. Они помогают проработать границы моей идентичности. Они расширяют мою способность понимать, сопереживать, чувствовать. Это тренировка переключать очки-перспективы. Книги учат мыслить многослойно, удерживать в голове историю в 1000 страниц.
Возможно, пожилые люди часто воспринимаются такими глубокими именно потому, что больше читали. И, вероятно, поэтому мы становимся такими негибкими. Политически, социально, личностно. Словно не остается больше места для нюансов и полутонов. Зато есть короткий отстраненный видеоформат. У зрителя есть миллисекунда, чтобы осудить, лайкнуть, съязвить. Мы больше не входим в историю, мы мгновенно интерпретируем и судим.
Конечно, всегда был процент людей, которым не было дела до книг или рефлексии. Читающие поколения тоже воевали. Это не новость. Удивительно только то, как легко теперь жить полностью внутри поверхностных мнений. И когда мы потребляем только это, нами становится легче управлять. Люди, которым никогда не приходилось растягивать свой разум, чтобы вжиться в другую перспективу, с большей вероятностью поверят в черно-белое мышление из тиктока.
Мое последнее шокирующее наблюдение — треть молодежи до 20 не могут удержать внимание на разговоре дольше 10 секунд. Общение с некоторыми коллегами меня стало настолько раздражать, что я перестал общаться.
Я не утверждаю, что чтение решит все наши проблемы. Я думаю, что то, как глубокое, личное повествование исчезает из нашей повседневной жизни, возможно, играет большую роль в том беспорядке, в котором мы оказались.
Причем с появлением социальных сетей и пришедших с ними форматов, изменилось то, как мы общаемся, как строим и поддерживаем отношения. Возникла «жизнь в пузыре», чувство одиночества стало пандемией. То, как мы себя подаем и ценим, стало зависеть от онлайн-образа. Появились тренды, страх упустить что-то важное (FOMO), вечная культура сравнения и зависимость.
Может быть, мир действительно начал стремиться в пустоту в тот момент, когда мы перестали читать.
И это не просто ностальгия; это для меня факт. И этот текст — не призыв к действию, не мотивация. Скорее это очередное самоутверждение в том, что я выбрал книгу вместо бесконечной ленты.