Размышление о чужом языке, мышлении, и человечности
Сегодня было 2 часа для поездок на поезде. А это очень благоприятное время для размышлений, потому что наедине и движешься, сидя. Я погрузился мыслями в размышление о языке. Вот уже 2 года мне приходится разговаривать на немецком. И я думаю, насколько мое ограничение в языке влияет на мое восприятие и мышление? Витгенштейн в своем трактате писал, что „границы моего языка означают границы моего мира."
Но у меня возникает вопрос, что если я не чувствую себя достаточно человеком на другом языке? Примитивом, если быть точнее. Что если я могу говорить только о тех мыслях, чувствах, идеях только если знаю и могу использовать слова для них? Остальное же просто сваливается в пропасть за границей моей человечности на этом языке. Можно ли расширить эти границы языка и с ними расширить и границы меня-человека в моём мире? Или же я постепенно приобретаю новую лингвистическую личность, как говорит знаменитая народная мудрость: „Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек". Вот только человек этот — примитив.
Но ведь я до глубины всего, что есть во мне, уверен — язык — это не просто средство передачи информации, но способ конструирования мышления. И мне катастрофически не хватает немецкого, чтобы строить свое мышление. Да и невозможно всего за пару лет сменить основной язык на другой.
Уже на обратном пути в книжном на вокзале взгляд зацепился за книгу. Купил. В начале первой главы нашел намек на направление для размышлений с цитатой того же Витгенштейна: „Даже если бы мы построили самый большой телескоп, мы не увидели бы больше, чем позволяет нам видеть наш глаз."
Если совершенные инструменты не могут выйти за пределы наших способов восприятия и мышления.
Если выразить мысль бывает невозможно на родном языке без должного образования и словарного запаса.
Если язык формирует сознание, то каждый новый язык даёт не только новые слова, но и новые измерения мышления. Хотя порой и на костылях.
Если мы живём в границах своего языка, то новый язык — это акт экзистенциального освобождения, получение нового измерения жизни.
Если язык — ещё и первичная форма культурного кодирования реальности…
И вот я превращаюсь в примитивное существо, способное выразить лишь простейшие мысли. Этот я, где вместо:
О, это была старенькая квартира с покосившимися дверями и цветущими мальвами под окнами. Солнце пробивалось сквозь кружевные занавески, рисуя узоры на выцветших обоях и наполняя комнаты золотистым светом и сладким ароматом бабушкиной выпечки. Когда я вижу такие окна, время для меня замирает, становясь осязаемым — его можно почувствовать в скрипе половиц, в тиканье старых часов и в невесомой пыльце, танцующей в воздухе, как бывает только у бабушки дома.
Я говорю: Это по-особому для меня красивая квартира. Как у бабушки.
Вот и все мое строение мышления на немецком.
Пауза.
Чужой язык — это не просто другой способ назвать те же вещи. Это другой способ видеть мир.
В немецком Fernweh — тоска по далёким местам, где ты никогда не был.
Weltschmerz — боль от осознания несовершенства мира.
Waldeinsamkeit — чувство одиночества в лесу.
Телескоп ограничен глазами и мышлением смотрящего. Если телескоп -- языковой опыт и словарь, то сейчас мне нужен супер мощный телескоп. Останусь с этим на время.